Глинтвейн для Снежной королевы - Страница 82

– Этого я не могу объяснить. Прости меня, пожалуйста. Я плохо о тебе думала.

– За что простить? – высунулась из-за штатива с цифровой камерой Элиза. – За то, что плохо думала?

– За то, что залезла в сейф! Еще долго?

– Нет.

– Ты соврала Самойлову. Ты не выбросила пистолет в реку, – нахмурилась Лера.

– Ой-ой-ой!.. Ну, соврала. Первый раз, что ли? Давай прекратим эту тему. Поговорим о чем-нибудь личном. Быстро выкладывай, что ты обо мне думала плохого?

– Бабушка, сколько тебе лет?

– Нет уж, тогда лучше про пистолет! Можешь встать. Ты уже синяя. Никакого свечения не осталось.

– Это от холода. Что можно надеть?

– Поройся вон в том шкафу.

Шифон

Лера открыла створки шкафа и замерла. Она услышала запах, который сразу же обхватил спазмом тошноты ее горло и нёбо. Лера высунулась из-за дверцы и посмотрела на Элизу. Та подключала камеру к компьютеру.

– У меня есть совсем новое белье! – крикнула она, не глядя. – В тумбочке возле кровати. Спустя пятнадцать лет я добилась от своей талии девственного размера. Шестьдесят шесть! Мне нравится это число. Закупила новое белье…Подобрала что-нибудь? Примерь комбинезон из лайкры, его только один раз надевали.

Лера вытащила из шкафа холщовые джинсы с подкладкой и широкими карманами на коленях. В застегнутом виде они эффектно сползли ей на бедра. Она взяла плечики с красным свитером в крапчатых перышках по вороту и на манжетах, приложила к себе перед зеркалом.

– Нет, – покачала головой Элиза, – под такие разбомбистые штаны поищи верх в обтяжку.

И Лера стала выкладывать одежду из шкафа на пол. Кое-что она быстро прикладывала к себе, потом скидывала в кучу, не дождавшись реакции бабушки. Когда большая часть тряпок была свалена на полу, Лера сунулась внутрь шкафа и обшарила темное пространство.

Почти все вещи имели запах. Ярко выраженный или очень слабый, но запах был у всех. В большинстве своем – навязчивые остатки хороших дезодорантов. Несколько кашемировых платьев были, вероятно, недавно из химчистки, они попахивали казенными ароматами, но уже успели прицепить к себе легкий душок мужского одеколона от длинного женского (?) пиджака в клетку, висевшего рядом.

Из оставшегося на полках больше ничего не пахло приторно-сладким запахом разлагающегося ананаса и ванили со спиртом. Именно этот запах удивил ее тогда возле повозки с оленем! Лера в отчаянии выпрямилась и посмотрела на верхнюю полку, где лежали несколько шляпок.

– Гениально! – воскликнула Элиза, когда обнаружила внучку, голую по пояс, в холщовых джинсах, спадающих складками широких штанин, и в кокетливой черной шляпке-пирожке с вуалью. – Потом надень с большими полями и восковыми цветами! – суетилась она с камерой.

А Лера медленно тянула с полки за уголок длинную воздушную накидку с вшитыми блестками в виде маленьких золотых звездочек. Тонкие золотые нити сеточкой проходили по всей накидке, отражая свет и заставляя ткань сиять.

– Осторожно, не дергай так, это старый шифон! – крикнула Элиза и опустила камеру, заметив странное выражение лица внучки.

Лера скомкала большую – полтора на два метра – накидку и прижала ее к лицу, вдыхая запах.

Любовь

– Это не могла быть ты, – покачала головой Лера, не убирая шифон от лица. – Я помню ее глаза. Бабушка… Я залезла в твой сейф, чтобы найти доказательства. Там я их не нашла. Оказывается, Самойлов был прав, нужно было рыться в шкафах и простукивать паркет.

– Какие еще доказательства? – ничего не понимала Элиза. – При чем здесь Самойлов и паркет?

– Это ты украла Антошу, – Лера присела на подлокотник кресла, комкая в руках ткань.

– Тоже мне новость, – несколько встревоженно пожала плечами Элиза, отложила камеру и села на пуфик, взяв с туалетного столика сигареты. – Я думала, ты знаешь.

– Не ври. Ты так не думала.

– Ладно! – нервно закуривая, Элиза металась глазами по комнате. – Я так не думала. Но я постаралась провести эту операцию с минимальным вредом для твоей психики! Я тебе намекнула! Ну? Я ведь намекнула. Я… Я изобразила целое шоу, а чего стоило угнать оленя!

– Это все сделала ты?! – не поверила Лера.

– Ну… – отвела глаза бабушка, – мне помогли, конечно. Четыре человека.

– Мне нужно немедленно знать имена этих людей! – вскочила Лера.

– Да пожалуйста! Двоих ты знаешь – это Колибри и Шаня.

– Не помню, назови имена! – нервничала Лера, почувствовав за спокойствием Элизы провал в своих розысках.

– Ну, Колибри – девочка из Саратова. Муза Модильяни! Копия его модели…

– А, да… – Лера разочарованно села. – А Шаня – перепелиное яичко…

– Точно. Изумительное личико, на котором нет ни одного чистого места – одни гречишные веснушки.

– А кто сидел на козлах?

– Коломбина. Метр девяносто, сорок второй размер ноги. Обычно трансвеститы более женственны, но она совершенно неповторима именно своей душевной ранимостью при таких размерах.

– А карлики?

– Коломбина притащила их с собой. Ты не поверишь, но это ее дальние родственники или родственники близких друзей, короче, она должна была пристроить эту парочку в цирк, по протекции, конечно, но что-то там не получилось, я уже не помню.

– Элиза… – прошептала Лера, стараясь не смотреть на бабушку. – Где Антон?

Ужасно удивившись, бабушка уверенно заявила:

– В Америке у отца! Так вот зачем ты залезла в сейф! Ты искала его адрес, да? Бедная моя детка, почему ты не спросила у меня? Или у родителей? Мальчик прекрасно живет в Бостоне с отцом и кучей прислуги. Представь, у него даже есть телохранитель! Валентина часто разговаривает с греком по телефону, они обмениваются рождественскими подарками. Знаешь, что грек прислал нашему маленькому Сереже? Вот такой крошечный скафандр космонавта! Но адреса у меня нет, и у Валентины нет. А телефон есть, я могу дать тебе телефон, по которому…